Билет на Лысую гору - Страница 73

С желтоватой, плотной бумаги, наклеенной на тисненый картон, смотрели лица. На лицах, не по-сегодняшнему спокойных, несуетливо отражалось, что фотография – дело торжественное, неспешное, праздничное. Белые платья, дамы с зонтами, мужчины с тросточками. Внизу написано: «Фотограф Макс Эйфель. Каменный проспект, в собственном доме».

– Все-таки не пойму, где хозяева. Стоит все открытое – бери не хочу! – с беспокойством сказал Чимоданов.

Взяв с полки ржавую саблю, он шарил под стеллажом, стараясь выцарапать Зудуку. Тот хихикал, изредка высовываясь и запуская в Петруччо какой-нибудь бронзовой ложкой.

Ната дернула Чимоданова за локоть. Тот обернулся, по привычке сердито буркнув: «Чего тебе?»

– Ты не чеготебекай! Расчеготебекался тут! Я не Мошкин! – осадила его Ната. – Смотри туда! Слышишь?

Крайний стеллаж скрипнул. Из примыкавшего к подвалу коридорчика вышли двое – мужчина и женщина. Средних лет. Невысокие. Упитанные. Улыбчивые. Глубинно чем-то похожие. Так бывают похожи брат с сестрой или за многие годы совместной жизни сбившие все острые углы и обтершиеся друг о друга, как морская галька, супруги.

– Здравствуйте, Наташа! Здравствуйте, Петр и Евгений! Очень, очень польщены!.. – звучным красивым голосом сказала дама.

– Да, но откуда… наши имена? – от удивления пропуская слова, начала Ната.

– Возможно, когда вы спускались, вы заметили внизу окошко? Там наш кабинет. Не правда ли, мой пингвинчик, там наше гнездышко?

– Да, моя канареечка! – глухим басом отвечал мужчина.

«Телепаты! Влипли!» – с беспокойством подумала Ната.

Хозяйка укоризненно посмотрела на нее.

– Не подумай чего плохого, птичка! Ваши секреты нас совершенно не интересуют! Мы знаем столько чужих секретов, что сразу все забываем. Не правда ли, ежик?

– Без сомнения, лисонька! Моя память не вмещает таких сложных фамилий, как Чимоданов, Мошкин и Вихрова! Я забыл их немедленно, как услышал! – предупредительно откликнулся ее спутник.

– Давайте знакомиться! Меня зовут Далила Петровна! – продолжала женщина. – А это мой муж Герострат Андреич… Не правда ли, пупсик, тебя так зовут? Он у меня, знаете ли, грек. В свободное время ходит с зажигалочкой и ищет, чего бы такое поджечь. Храм Артемиды или что другое. За неимением великого поджигает занавесочки и всякие ненужные бумажки. Хи-хи, ежик?

– Хи-хи, лисонька! – басом отвечал Герострат Андреич. – Не обращайте внимания, крысяточки! Это мы с лисонькой так шутим! Да, лисонька?

– Конечно, ежик! – заверила Далила Петровна и восторженной наседкой заметалась вокруг гостей, улыбаясь, мельтеша и быстро касаясь их, точно сроду не видела ничего более прекрасного. – Ах, какие головки! Какие чудные умные головки! Сколько всего в этих головках! – кудахтала она.

– Лисонька! Прекрати, ты увлеклась! Еще рано! – укоризненно произнес Герострат Андреич.

Далила Петровна покраснела.

– Да, попугайчик! Прости, я забыла! – спохватилась она. – А теперь, дорогие мои, ходите по магвазинчику, сколько вздумается, и выбирайте, выбирайте, выбирайте! Мы будем просто счастливы! Мы уже счастливы! Не так ли, суслик?

– Да, лисонька!

Герострат Андреич и Далила Петровна обменялись взглядами, такими сладкими, просто приторными, что едва ни приклеились друг к другу.

– Мы не можем ничего купить! У нас нет денег. Мы просто зашли посмотреть, – переглянувшись с Натой, виновато сказал Мошкин.

Герострат Андреич и Далила Петровна искренне удивились.

– Какие деньги, лисонька? Ты говорила им что-то про деньги?

– Нет, зайчик!.. Как я могла?

– А я разве говорил, лисонька?

– И ты не говорил, дельфинчик! Они просто не в курсе!

Герострат Андреич доброжелательно похлопал Петруччо по плечу и подтолкнул его к стеллажу.

– Никаких денег, ребята! Забирайте все, если унесете! Взамен хоть плюньте на пол – и то считается! – сказал он, сияя.

– Что, правда, что ли? Как-то странно! – усомнился Чимоданов.

Герострат Андреич грозно надвинулся на него.

– О Тартар! Неужели я похож на лжеца? Моя бедная прабабушка перевернется в гробу и придет разбираться!.. Ты же не хочешь, чтобы она пришла, нет?

– Э-э, нет. Не хочу! – пятясь, подтвердил Петруччо.

Герострат Андреич моментально успокоился и снова похлопал его по плечу.

– Это правильно, что не хочешь. Я вот тоже не хочу! – сказал он шепотом. – Вы ведь недавно на Лысой Горе, не так ли?

– Да, с утра, – признал Чимоданов, решив, что телепаты и так это знают.

Герострат Андреич оставил его и повернулся к Мошкину. Он никого не обделял вниманием.

– И как вам здесь? – спросил он, лучезарно улыбаясь.

– Очень х-хорошо, – вежливо заикнулся Евгеша.

Хозяин довольно закивал.

– Уютнее, чем в вашей Москве, не так ли? Огромный город, бестолковый, шумный! Имел счастье как-то бывать там.

– П-правда? А где вы останавливались? – вежливо спросил Евгеша.

Герострат Андреич замялся, вспоминая. За него поспешила ответить любящая жена.

– Где останавливался? Ты же говорил, что нигде не останавливался! Вас отвезли прямо на Лобное место. Не правда ли, котик?

– Да, лисонька! Именно на Лобное место! А вид, вид оттуда какой! – в полном восторге воскликнул Герострат Андреич, за рукав буксируя Мошкина к стеллажам. – Да берите вы, берите! Не стесняйтесь! Для москвичей все бесплатно!

Заметив, что Евгеша мнется, хозяин принялся насильно навьючивать его чем попало, хватая предметы с полок. Его восторг быстро переходил в эйфорию. У Евгеши уже не хватало рук, чтобы все удерживать, и он ошалело прижимал к себе все эти сосуды, чайнички, кинжалы, фотографии…